Книга Мрачное наследие [litres] - Оксана Пелевина

и замер. Его глаза, прищурившись, начали быстро блуждать по лицу фрейлины.

– Внучка Мишеля? – не веря сам себе, прошептал Сезар.

– Да, – снова подтвердила Мадлен. – Моя мать, Магдалина Бланкар – дочь Мишеля Нострадамуса.

– Магдалина… я помню её совсем малюткой, – Сезар покачал головой, погрузившись в воспоминания о прошлой жизни. И вдруг удивлённо поднял на девушку заинтересованный взгляд. – Ты знаешь обо мне, о сделке с Абр… о сделке, – произнести вслух имя бога Сезар не смог. – Значит, умеешь заглядывать в прошлое, как Мишель?

– Да. Его дар перешёл ко мне.

– Этого следовало ожидать…

– Почему?

– Дары Абра… этого бога просто так не исчезают, если пришли в наш мир.

– Что случилось с вами после сделки?

Сезар заметно погрустнел, наглядно демонстрируя, что это болезненная для него тема.

– Заключив сделку, я с ужасом обнаружил, что не могу больше написать ни строчки. Муза навсегда покинула меня, став платой за долгую жизнь. Время шло, мои старые творения так и остались невостребованными публикой и не сыскали славы. Новых написать я не мог. Я просил о возможности дожить до того момента, когда мои стихи будут звучать по всей Франции. Но этого, вероятно, никогда не произойдёт. А потому и жизнь моя не кончается, она длится уже многие десятки лет и будет длиться бесконечно. Но без поэзии жизнь потеряла для меня краски, потеряла смысл. Многие желали бы оказаться на моём месте – жить без страха умереть. Но этот дар стал для меня проклятием. Пятнадцать лет назад я, устав скитаться, поселился в этом аббатстве, надеясь на помощь Господа. Но пока он глух к моим мольбам.

– А я думала, что мой дар – проклятие, – выслушав Сезара, с сочувствием произнесла Мадлен.

– О, тот груз, что пал на ваши с Мишелем плечи, намного тяжелее моего. Я видел, как страдал мой друг после обретения силы.

– Страдал? – удивилась Мадлен. – Прошу, расскажите поподробнее.

– Это было очень давно, но я хорошо помню тот период, – заговорил поэт.

Слушая рассказ Сезара, Мадлен будто видела всё своими глазами, погрузившись в события далекого 1538 года.

Попивая крепкий ром, за потемневшим от времени столом трактира сидел Сезар Бордо. Его плечи были напряжены, взгляд устремлён в стену напротив. Нервно постукивая пальцами по дереву, он ждал. Вдруг в противоположном углу трактира послышался звук потасовки. Резко обернувшись, поэт вскочил со своего места и устремился на шум. С дальнего столика на пол были скинуты тарелки. Громко крича и причитая, жена трактирщика звала на помощь. Прижатый к полу под столом лежал немолодой мужчина, над ним с ножом в руках нависал Мишель Нострадамус. Его глаза покрывала пелена, чужие голоса не долетали до его слуха.

– Мишель, очнись! Перестань! – расталкивая столпившихся вокруг столика зевак, Сезар бросился к другу.

С огромным трудом поэту удалось отобрать у друга нож и скинуть с бедняги. Схватив с ближайшего столика стакан, Сезар плеснул в лицо Нострадамуса холодную воду. В эту же секунду взгляд Мишеля стал осознаннее, разум вернулся к нему.

– Неужели опять? – испуганно оглядываясь по сторонам, спросил Нострадамус.

– Боюсь, что да.

Мишель поднялся на ноги и протянул руку мужчине, которого минуту назад грозил лишить жизни. Бедняга грязно выругался и, плюнув в сторону Нострадамуса, вышел из трактира. Друзья вернулись за столик.

– Мои видения становятся всё ярче. Я всё реже понимаю, где реальность, а где то, что являет мне воображение, – обречённо пожаловался Мишель.

– Так не должно продолжаться, нужно найти способ это прекратить, – обеспокоенно заявил Сезар.

– Абраксас не возьмёт дар обратно, сделку не разорвать.

– Значит, нужно найти способ совладать с твоими видениями. Проезжая Дижон, я слышал об одном господине, который, возможно, сумеет тебе помочь.

Спустя месяц Сезар и Мишель, сидя в дальнем углу постоялого двора в Роанне, ожидали встречи с таинственным незнакомцем. Наконец, просунувшись между столов, к ним приблизился высокий господин с белыми, как снег, волосами.

– Добрый вечер, господа. Надеюсь, я не заставил вас ждать слишком долго, – сухо произнёс он, присаживаясь на свободное место. – Недалеко отсюда случилась неприятность с парочкой воскресших покойников. Пришлось задержаться, решая её.

– Вы некромант? – поинтересовался Сезар, заметно вжимаясь в деревянный стул.

– Да, этим ремеслом я и зарабатываю себе на жизнь, – ответил мужчина. – Меня зовут Сальватор, я получил ваше письмо. Изучив проблему, описанную вами, могу сказать лишь одно – избавить вас от видений невозможно. Но есть способ научить вас контролировать их.

– Что это значит?

Некромант запустил руку в мешок на поясе и вытянул оттуда причудливый серебряный амулет в форме неправильного круга.

– Этот талисман способен ломать привычное течение времени. Замораживать один отдельный миг, растягивать его. Полагаю, что его сила поможет вам останавливать время внутри ваших видений, чтобы убедиться, что вы находитесь за пределами настоящего мира.

Нострадамус с сомнением взял протянутый некромантом амулет и покрутил его в руках.

– Вы уверены, что он работает?

– К сожалению, да, – с заметной печалью ответил некромант. – Мне доводилось видеть его в действии.

– К сожалению? Почему вы так говорите? – насторожился Нострадамус.

– Амулет предназначен лишь для тех, кто обладает способностями к прорицанию, кто видит прошлое и будущее. Для других действия его губительны. Те, кто не имеет дара предвидения, завладев амулетом, становятся пленниками времени. Я видел, как это происходит. По моей вине и из-за такого же амулета пострадала девушка, что была мне дорога, – не скрывая, признался некромант. – Но вам нечего опасаться. Если у вас есть дар, талисман станет вашим помощником.

Расплатившись с некромантом, Нострадамус надел на шею амулет, спрятав под одежду.

– Что скажешь? – поинтересовался Сезар, пытаясь понять, о чём думает в эту минуту его друг.

– Я всегда считал некромантов шарлатанами, – отозвался Нострадамус. – Но если эта вещица поможет, придётся изменить своё мнение.

На этом месте Сезар закончил свой рассказ, внимательно посмотрев на внучку лучшего друга.

– Амулет некроманта помог дедушке? – спросила она.

– Да, – ответил поэт. – Со временем Мишель научился управлять своими видениями. По его словам, он перестал быть сторонним наблюдателем и мог касаться вещей внутри видения, перемещаться по тому пространству, которое видел.

– Это удивительно!

– Он не оставил этого амулета тебе? – спросил Сезар.

– Нет. Но я бы не отказалась получить его.

В монастыре зазвонили колокола.

– Время молитвы, – пояснил Сезар. – Я должен идти.

Мужчина сделал шаг в сторону, но никак не мог оторвать взгляда от фрейлины.

– Ты так похожа на него… Надеюсь, судьба будет к тебе благосклонна.

Ещё некоторое время посмотрев на девушку, Сезар всё-таки заставил себя покинуть кладбище. Подул неприятный холодный ветер. Поёжившись, девушка взглянула на небо. Солнце медленно направлялось к горизонту, собираясь накрыть остров